начало здесь

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

ВЗРОСЛЕНИЕ. ВОЕННАЯ СЛУЖБА.

После школы Сергей пошёл работать. Устроился в геологическую экспедицию, которая базировалась в селе Повалиха Первомайского района. Проработал он недолго, всего несколько месяцев. Заодно учился, но меньше года, в Новосибирском геологоразведочном техникуме. И через сорок лет помнил наизусть таблицу твёрдости минералов, шкалу Мооса, вспоминал красоту камней, природных минералов, рассказывал о своей увлечённости процессом открытия нового, неожиданного.

***Но, как ни странно, не вспоминал людей, с кем пришлось делить оборотную сторону геологической романтики. Это мне понятно, а пишу «как ни странно» потому, что из описания жизни Сергея Грантовича я сделал вывод, что с людьми он общаться умел. Значит, не так уж хороша была геологическая «романтика» в действительности.

Помощник бурового мастера – такая была у Сергея должность в Алтайской гидрогеологической экспедиции в 1972 году, а в следующем – он поступил в техникум, откуда в конце первого курса был призван в ряды Советской Армии.

Родные узнали об этом из письма весной 1974 года и были очень удивлены, так как его проблемы со здоровьем им были известны, как и запрет медицинской комиссии на службу в армии. Каким путём Сергею удалось ввести в заблуждение или уговорить комиссию, неизвестно. Но, то, что когда – то он уничтожил медицинскую карточку, роль свою, наверное, сыграло. В общем, он хотел служить в армии, да ещё именно на флоте. Он и попал на Тихоокеанский флот /ТОФ/.

Служба Сергея растянулась на целых семь лет. О его службе автор пишет, что факты собраны из отдельных, отрывочных воспоминаний его сослуживцев, рассказов самого Сергея, который иногда с удовольствием вспоминал об этом и упоминаниях в СМИ, которые просачивались в публикациях о его последующей промышленной деятельности в виде интервью.

Служба почти в пограничной зоне, меры засекреченности военной жизни не давали возможности, а может и желания, откровенничать по этому поводу.

Людмила Николаевна Чаленко, жена Геннадия Васильевича Чаленко, который служил с Сергеем на Дальнем Востоке:

– Муж познакомился с Сергеем в 1974 году в Хабаровске, в учебном отряде. Учились оба в школе ВМФ на радиометристов. После двух лет обучения оба попадают в отдельный дивизион ракетных катеров в город Совгавань на полуостров Меньшиков, в звании мичманов.

То же самое говорит его сослуживец и тёзка Сергей Иванович Колосов, который обучался в той же школе, но на техника-механика судовых установок. Правда, он добавил, что Сергей вёл активный образ жизни, был секретарём комсомольской организации роты.

А ещё в части было какое-то идеологическое подразделение, которое занималось вопросами нравственности матросов и офицеров, и Сергей был выбран её руководителем. Его принципиальность и здесь сыграла свою роль. Намного позже он с сожалением вспоминал,

– В молодости на службе истина для меня значила всё. Во мне было столько максимализма, что я и сам удивляюсь. Только через некоторое время меня начало беспокоить то, что мне приходиться «судить» людей, которые намного старше меня по рангу и возрасту. В тот момент я этого не замечал. 

Ну, а ещё Сергей принимал участие в Народном театре матросского клуба Хабаровского гарнизона, где ставились спектакли по произведениям крупных советских драматургов.

В семейном архиве у мамы Сергея сохранились газетные статьи о театральных премьерах сына.

По окончанию учёбы и распределению, Сергей был назначен начальником учебного класса  по эксплуатации радиометрического оборудования. Служба проходила с 1976 по 1981 год, – вспоминает С. И. Колосов.

П/ов Меньшиков назван по мысу Меньшикова, которым оканчивается этот полуостров, а сам он разделял две бухты: Северную и Юго-Западную.

Северная бухта  отделяется от Татарского пролива узким перешейком, а швартоваться в ней могут все классы военных кораблей.

Маленький посёлок, гарнизон, база ракетных и торпедных катеров. О зиме на полуострове как то вспоминал Сергей в разговоре с Михаилом Николаевичем Соловьёвым,

– Остров наш был узкий, и вытянут в длину.

От здания к зданию вдоль всего острова были натянуты тросы, к которым нужно было пристёгиваться специальными карабинами, чтобы не унесло и не потеряться. Как-то я вышел из магазина во время такого тёмного бурана. Одну секунду не успел пристегнуться, сделал шаг в сторону, только прикурить хотел. Хватаю воздух рукой, а трос не нахожу. Так искал, пока замерзать начал. Меня с ног сбило. Тут на моё счастье шла какая-то женщина, наткнулась на меня, затащила в тёплое помещение. Оказывается, я здесь же рядом с магазином и лежал, но разглядеть было невозможно. Если бы не она…

Об армии Сергей Грантович вспоминал часто, рассказывал о морских походах, не распространяясь о географии и их целях. Вспоминал как-то о тропиках, о купании в экваториальных водах. Но, когда автор как-то что-то хотела уточнить, то он скупо ответил,

– А вот почитайте И. Гончарова «Фрегат «Паллада», там всё точно написано.

И ещё один эпизод морской памяти автору часто приходилось слышать от Сергея Грантовича. Он, несколько большой, но вкратце передаёт то впечатление, которое получил Сергей в сильный шторм, на большом корабле, далеко от берега в океане. Примерно так же описывает плавание в шторм военный моряк Ю. Л. Кручинин.

В одной статье автор обнаружила такую фразу:

За семь лет военной службы мичман Хачатурян побывал во многих точках мирового океана, считавшихся стратегически важными для тогдашней военной доктрины СССР.

Значит всё – таки было!

В сентябре 1977 году, будучи в отпуске, Сергей женился, и привёз жену, Таню, на полуостров.

А в апреле 1979 у них родился сын – Денис!

Сергей Грантович с гордостью рассказывал, что на утреннем построении его поздравили с рождением сына перед всем строем и в его честь подняли флаг.

Вспоминает Л. Н. Чаленко,

– Служба была не из лёгких. Частые вахты, учения, походы. Когда у мужей было свободное от службы время, – и на горке катались, и за рыбой ходили…  было всё: и болезни, и безденежье, и в метели снегом заносило, печи топили, воду носили, и никогда никто не раскисал, поддерживали друг друга. Часто на Востоке из-за непогодных условий, вьюг, не было света. И вот в этой темноте Сергей и Таня пели от души, и так им было хорошо вдвоём!

Мы были молоды. Жили без дедушек и бабушек. Мы, три молодые семьи, помогали друг другу и всё выдержали.

В июле 1980 году у Сергея и Тани родилась дочь Кристина.

Вспоминает жена Сергея,

– Однажды у нас чистили печную трубу, и угарный газ пошёл в комнату. Мы отравились. Даже не поняли, что происходит. Денис стал то и дело прикладываться на диван, у Кристины вообще ручки стало тянуть. Я положила их на диван. Сама почувствовала слабость, тоже прилегла с ними. Сергей прибежал домой на час раньше. Видно сердце чувствовало беду. Мы уже были никакие. Он вытаскивал нас на улицу. Все отошли…

А его сердечко получило первый рубчик… 

О том, чтобы съездить в места своей военной службы Сергей Грантович позже думал. Дважды, по его словам даже пытался поехать. Но, что-то его разворачивало:

«Больше и пробовать не стал».

Про свою службу Сергей иногда рассказывал легенды: о службе в группе специальной подготовки, где из тысячи тестируемых были отобраны 19 человек, о полугодовой подготовке в Китае, обучении восточной медицине, стрельбе с двух рук, метании ножей, многим восточным приёмам, о закрытых походах в южные моря и пр.

Близкий его друг генерал Александр Васильевич Жуков,

– Сергей любил природу, был физически совершенен. У него была особая манера удивлять. Как-то мы были на охоте. Достали шампуры. Он говорит, – Спорим, я девять из десяти воткну в дерево!

И у него получилось.

Как – то автор в разговоре спросила его о романтике жизни в период службы.

– Какая романтика?  – удивился Сергей Грантович, – Остров узкий, как чулок и длинный, всё однообразно. Условий для жизни никаких, одна военная база.

Дома была поставлена установка с сиреной, которая орала со страшным рёвом… установлены они были для срочного вызова на службу в любое время дня и ночи. Дети пугались…

И тут же рассказывал другое: полуостров имел один крутой берег – громадной высоты и отвесный, а другой – пологий, постепенно спускающийся к морю. Однажды резко ударил мороз и волны, разбиваясь о камни, долетали до самого берега. Деревья, облитые водой, покрылись коркой льда.

«Зрелище было сказочное и странное, как в стеклянном лесу».

Ещё он знал много фокусов с привычными вещами, и это делало его тоже центром компании…

– А в 1981 году наши мужья по окончании срока службы демобилизовались, и летом мы все вместе уехали с этого маленького полуострова, – Л. Н. Чаленко.

***Уехали начинать новую жизнь. Жизнь в других условиях, где нет сирены, утренних и вечерних построений, команд и рапортов. В общем, совсем в другой мир, который Сергей покинул семь лет назад. А, если бы остался? Ответ однозначный: Алтайский край лишился бы ещё одного своего жителя, который мог показать, как можно работать, жить и творить. Ведь не секрет, что большинство известных на всю страну «алтайцев», как ни гордись ими, в основном – то становились ими по объективным причинам «на стороне», то есть за пределами края. А Хачатурян показал, что можно быть известным и по-другому. Такая любовь к «малой родине» мне как-то больше по душе. 

 

 продолжение следует

 

 Алтаич, с. Алтайское

2 ноября 2017 года